Море луковое
- 04.12.2013 21:59
В «Известиях Калмыкии» недавно вышла статья, посвящённая проблемам, правильнее сказать, бедам лаганских рыбаков. Минорная, что и говорить, картина получается: не рыбным промыслом занимаются нынче наши прикаспийские земляки, а жалким его подобием. Море, сожалеют они, уже не то, что раньше – заметно обмелело и даже состарилось вместе с рыбой, что в нём ещё водится. Но даже самый удачный улов не гарантирует рыбацкого счастья и куража, так как его надо ещё с выгодой реализовать. Самое же досадное: в поисках лучшей доли калмыцкие рыбаки подаются на заработки к соседям-астраханцам, где отношение к ним соответствующее. Как к гастарбайтерам, которых не привечают нигде.
КОРМИЛИ СЕБЯ И СТРАНУ
История между тем гласит: до революции 1917 года на территории Калмыкии промышленности ни в каком виде не было. Была лишь соледобыча в соляных промыслах с добычей рыбы в прибрежье Каспия и внутренних водоёмах впридачу, и на том всё. Потом уже, после Октябрьской революции, которую ругают по делу и без дела, не сразу, но появилась собственная рыбная промышленность.
Под этой вывеской уже в первые годы Советской власти было сделано немало. Заслуживает, например, внимание такой момент: на некоторых промыслах рыбу от «посторонних», то есть некалмыцких ловцов не принимали. А разве не захватывает дух от одного из декретов СССР той эпохи, согласно которому все находящиеся на территории Калмыкии водоёмы и земли и имеющиеся рыбные промыслы, а также от берега Каспия вглубь моря семь километров были переданы «на вечное пользование трудовому калмыцкому народу»?
Председатель Лаганского улусисполкома Улан Дорджиев (слева) и председатель колхоза им. Чкалова Долбанского улуса Василий Нюрюпов. 1935 г. АстраханьТо историческое поисти не решение привело к тому, что к 1925 году в Приволжском, Долбанском, Лаганском и Улан-Хольском районах республики насчитывалось 23 (!) колхоза-рыбозавода, снабжавших продукцией не только своих сограждан, но и крупные города и веси за её пределами. Как тут не вспомнить, что полвека спустя хороший импульс у нас получило разведение скота, и Калмыкия, не напрягаясь, снабжала СССР уже мясом.
С одной, правда, существенной оговоркой: мясо до нужной кондиции доводилось на двух мощных мясокомбинатах (Элистинском и Аршанском), а вот рыбная ловля и все последующие операции на рыбозаводах 20-х годов – вручную. Вообще, надо заметить, рыбозаводы эти были некрупными, маломощными и неукомплектованные кадрами. Все процессы держались на работягах, живших в сырых землянках и спавших на общих, без постели, нарах. В бане они, как повествуют источники, почти не мылись, весьма часто подвергаясь инфекционным заболеваниям. Как гастарбайтеры 21-го века, словом. Неужто наши земляки, ищущие ныне средства к жизни у астраханских берегов Каспия, повторяют их суровую судьбе?
ПОЙМАЛИ НЕМЕЦКОГО ОФИЦЕРА
С годами жизнь наших рыбаков, конечно, улучшилась, и немалый вклад в это дело внёс Хохол Джалыков. Был построен, например, Лаганский консервный завод, а численность людей, занятых в рыбной промышленности за пятилетку (1925-1930 гг.) увеличилась почти вдвое. Об этом мало кто помнит, но калмыцкие рыбоконсервы, а затем и мясные, экспортировались за рубеж.
Другая славная статистика: в 1937 году рыбаки Калмыкии перевыполнили годовой план по добыче рыбосырца на 100-200 процентов, а некоторые колхозы («Заря Победы», «Большевик», им. Фрунзе) сделали 4-5 годовых норм. Но даже на этом фоне превзошёл всех колхоз им. Чкалова, давший стране шесть годовых норм и премированный грузовой машиной.
А потом грянула война. Мужчин, взявших в руки оружие, на рыбных промыслах заменили женщины. Летом и осенью 1942 года фронт проходил по территории Калмыкии, и фашисты регулярно пытались внести сумятицу в работу так называемого «ближнего тыла». Они варварски обстреливали наших рыбаков на участках лова, сбрасывая тонны бомб. Было адски тяжело и опасно, но планы добычи всё равно выполнялись с лихвой.
Так, например, неводное звено депутата улусного совета Амгулунг Манджиевой вместо плановых 300 центнеров дало стране 1070 (!) центнеров. За короткий срок было собрано на строительство танковой колонны «Советская Калмыкия» 1 миллион 35 тысяч рублей. Трудовой героизм лаганцев не остался незамеченным: Иосиф Сталин направил героям труда приветственную телеграмму, а через год, не особо задумываясь, отправил калмыцкий народ в Сибирь.
Лаганцы, впрочем, до высылки в Сибирь отличились не только ударным трудом на море. Активный участник событий тех лет Очир Болдырев рассказывал, как директор Улан-Хольской моторно-рыболовной станции Лиджи Сагдаев «поймал» в море непривычно крупную рыбину – самого настоящего немецкого офицера-лётчика. По всей вероятности, сбитого нашей авиацией и имевшего на своём боевом счету целых три железных креста. Свой подвиг Сагдаев совершил во время регулярного объезда рыбаков: в полумраке он увидел четырёх человек, плывших навстречу в резиновой лодке. Ими оказались немцы, но пока они сообразили, что к чему, Сагдаев с Манджи Эльбиковым и Сергеем Нарановым навели на них оружие и вынудили сдаться.
ОТ ОВЕЦ К МЕДВЕДЯМ
В депортации калмыков много раз перераспределяли. Как внутри территорий, обозначенных для проживания, так и за их пределами. Хорошо, если речь шла о небольших расстояниях. Но вот, например, 6 января 1944 года Постановлением СНК и ЦК ВКП (б) часть калмыков было решено переселить в Якутию в качестве рабочей силы в рыбной промышленности. Ввиду того, что навигация, точнее, её отсутствие, не позволяла этого сделать, спецпереселенцев было решено занять работой …в лесной промышленности.
Первая такая группа численностью в 280 человек прибыла в Якутию летом 1944 года. Их направили трудиться на один из тамошних кирпичных заводов (150 человек) и каменноугольный рудник (130 человек). Туда же и в Иркутскую область тем же летом была направлена ещё 1000 калмыцких семей. Многие калмыцкие семьи перебрасывали и на Крайний Север - на предприятия, связанные с ловлей и переработкой рыбы (всего почти 2800 семей численностью 8500 человек).
В этой связи вызывает, безусловно, недоумение использование наших земляков в таком деле как лесоповал. Это было равносильно тому, что заставлять, скажем, спецпереселенцев из Прибалтики пасти скот в летнюю жару в калмыцких степях. Неизвестно также, какая часть калмыков отправлялась в Якутию на предприятия рыбной промышленности. Если прикаспийская, то это было полбеды, хотя в условиях неволи, холода и голода любой труд, даже знакомый испокон веков, превращается в каторгу.
Но как бы ни складывалась жизнь, депортированные калмыки-рыбаки работали в Сибири ударно. Так, например, в отчёте Тюменского обкома партии за 1944 год отмечалось, что на Самаровском консервном комбинате среди стахановцев числилось 39 калмыков, на Сургутском – 19. Героически они трудились и на ловле рыбы в Ханты-Мансийском округе.
КОГДА-ТО БЫЛА «РЫБА»
Об истинном положении дел в рыбной промышленности республики (если, конечно, таковая ещё существует) могут говорить только те, кто в этой отрасли трудится. Легально, полулегально или вовсе законсперировано – другой вопрос. Во всяком случае, внутренние водоёмы Калмыкии с некоторых пор стали «внутренним делом» лиц, к своим рукам наши пруды и озёра прибравших. Можно не сомневаться, что и правовая составляющая на их стороне, да такая, что комар носа не подточит. Можно также не сомневаться, что и прок от такой приватизации есть, ведь разведение рыбной молоди республике не по зубам. Тут бы людские проблемы вовремя решать.
Когда-то в Элисте успехом пользовался специализированный магазин «Рыба». Хорошо помню, как внутри его постоянно толпилась очередь, и где можно было купить не только рыбу по цене доступную, но и, скажем, осетрину. А если повезёт – чёрную икру по вполне сносной цене. Теперь на месте «Рыбы» торговый центр, и горожане постарше его местоположение называют «на месте бывшего рыбного магазина».
Когда-то, кстати, не считалось большим трудом достать, причём сколько угодно, вяленой воблы и осетрового балыка. Многие помнят, как по организациям и учреждениям ходили каспийчане и цаганаманцы, предлагая за недорого чёрную икру, являвшуюся твёрдой валютой в решении едва ли всех жизненных вопросов.
Но море, приносившее раньше достаток, стало другим. Оно изменилось, что, кажется, передалось и его обитателям. Дабы избежать кривотолки и двусмысленности не стану прибегать к фразе «за что боролись, на то и напоролись». Однако проблема, затронутая журналистами, существует, и это проблема не только журналистов, привыкших, как принято считать, делать из мухи слона. Именно поэтому всем нам следует помнить. Что до самого распада СССР был у нас Калмрыбпром, а последним его руководителем работал отменный специалист с созвучной фамилией Осетров.
И в первую очередь правительству Калмыкии. Без малого год назад Алексей Орлов выступил с программной речью перед депутатами Народного Хурала. Тем, затронутых им, было много, но вот о рыбодобыче и перспективах её развития Глава РК не сказал ни слова. Молчат, словно рыбы об лёд, и специалисты, за это направление ответственные. Не море с рыбой, словом, а горе луковое…
Источник: газета «Элистинский курьер»/Григорий Филиппов.
